Мы часто говорим про цензуру в масс-медиа и интернете. Но цензура в российском искусстве - такое же повседневное явление. Нет, никто не отменял 29-ю статью Конституции, гарантирующую свободу мысли и слова. На практике все совсем иначе - формальный запрет на цензуру окружен неимоверным количеством законов, подзаконных актов и беззаконных административных действий, и это не только "закон Яровой".
Повторяемое российскими политиками "он не наш" (как похоже на "их там нет"!) значит гораздо больше, чем попытка представить убийцу чужаком. Вся риторика официальных и полуофициальных заявлений последних дней используется для того, чтобы продемонстрировать, что именно Россия - настоящий оплот борьбы с с исламским терроризмом, да и с любым другим терроризмом.
После чудовищного скандала с изгнанием главы белорусских католиков Тадеуша Кондрусевича узурпатор наводит мосты с Ватиканом. Он пригласил в страну папу Франциска, и тот "рассмотрит возможность" визита. По сути понтифику предлагается отбеливать диктатуру. Ту же цель преследуют маневры Лукашенко в отношении хасидов, считает журналист Дмитрий Галко.
Представьте себе, что сами эти интеллектуалы приходят в Зимний дворец и тычут штыками в картину. Вот к этому как относиться? Как относиться к тому, что крупнейший в США интернет-видеосервис НВО (его услугами и я часто пользовался) убрал из доступа знаменитый фильм "Унесенные ветром"? Это сделали представители самой что ни на есть культурной элиты.
Демонстрация фильма "Брат-2" на Первом канале увенчалась неожиданной концовкой. Под песню "Гуд бай, Америка", которая сопровождала финальные титры в классической версии этого произведения, были смонтированы кадры из Америки современной, охваченной беспорядками после убийства Джорджа Флойда при задержании в Миннеаполисе. Комментарий Ильи Мильштейна.